Полочная акустика KEF LS50 Racing Red

Мало какая аудиофирма не выпускает к своему юбилею «сладкую конфету» — новую модель либо специальную версию уже существующей (ранее существовавшей), вылизанную внутри и снаружи до мелочей в соответствии с торжественностью момента. Причем источником юбилейного вдохновения зачастую выступают не самые большие и серьезные, но непременно любимые аппараты или акустические системы

Одна маленькая пара колонок может иметь за собой длинную историю и набор путеводных для фирмы вех. По надписям на компактных корпусах — «LS50 50th Anniversary Model» — несложно догадаться, что наша история началась 50 лет назад, в 1961-м. Именно тогда родилась компания KEF (Kent Engineering & Foundry), и случилось это безо всякого пафоса — первые модели собирались в ангаре, ранее принадлежавшем некоему металлообрабатывающему комбинату. А вот с индексом LS все интереснее. Тут в конце 1960-х летопись KEF переплетается с Би-би-си, и Реймонд Кук, отец-основатель фирмы и завзятый экспериментатор, продвигает свои новаторские идеи именно благодаря большому заказу от Британской широковещательной корпорации. Культовый студийный мини-монитор LS3/5A, разработанный KEF для BBC, был совсем непохож на теперешние коаксиальные LS50, и общее в их названии — это, скорее, просто исторический намек. «Те самые» двухполосные мониторы имели вуфер из бекстрена и твитер с мягким куполом из полиэфирной пленки (KEF известна в первую очередь своими инновационными разработками в области синтетических материалов для диффузоров), а также строгий прямоугольный корпус. В таком виде эта золотая классика распространилась в немыслимом количестве проданных экземпляров и пережила целую серию реплик (одну из которых, Harbeth P3ESR, мы как-то тестировали в нашей лаборатории). Юбилейная же парочка щеголяет коаксиальной алюминиевой сборкой, ведущей свое происхождение от совместного проекта KEF, B&O и Технического университета Копенгагена, имевшего в 80-е годы финансовую поддержку в Европе и со стороны KEF связанного с именем другого инженера — Эндрю Джонса (сейчас возглавляющего отдел разработок TAD). Так что за LS50 стоят серьезные имена и большие европейские проекты, а еще — первые в истории опыты с компьютерным моделированием акустических систем, первые эксперименты с мощными неодимовыми магнитами и многое другое. Создание этой модели — как воспоминание об истории KEF.


Небольшие очень симпатично выглядящие колоночки оказались неожиданно тяжелыми. Выпуклая передняя панель в стиле «грудь колесом» сделана для формирования более равномерного поля излучения, без отражений от острых граней и углов. Изогнутая форма также обеспечивает большую жесткость кабинета и отсутствие вибраций. Несмотря на внешнюю компактность, внутри корпус устроен весьма сложно. Четыре стальных стержня-стяжки по углам пронизывают его насквозь, от задней панели до передней (видимые сзади отверстия, прикрытые в декоративных целях резиновыми заглушками, — это вовсе не опции подвески на стену, как можно подумать вначале, а именно выходы стягивающих стержней). Внутри установлена конструкция из стыкующихся под прямым углом очень толстых сэндвичей переборок, усиливающих корпус и наделяющих его дополнительной жесткостью. В этой конфигурации сделаны проемы под порт ФИ сзади и коаксиальный динамик спереди, а также круглые отверстия в самих панелях, обеспечивающие сообщение воздуха в отдельных частях колонки (фактически разделенной переборками на четыре неравные части). Спереди тоже установлена плита из демпфирующего материала, а по бокам размещены платы кроссовера, так что в итоге свободного пространства внутри колонки практически не остается. KEF утверждает, что предпринятые меры по укреплению и виброизоляции кабинетов эффективно устраняют окрашивание звука в среднечастотном диапазоне. Причем для выбора оптимального архитектурного решения традиционно (а в контексте этого производителя, я бы даже сказала, исторически) использовалось компьютерное моделирование корпусов и портов фазоинверторов. Впоследствии, при прослушивании записей симфонического оркестра, подтвердилось, что добротные кабинеты демонстрируют похвальную инертность — они, что называется, ни разу не дрогнули, даже при весьма высоких уровнях подводимого сигнала.


Труба (в данном случае ее лучше назвать воронкой) порта фазоинвертора, выходящего назад, имеет эллиптическое поперечное сечение и мягкое внутреннее горло из поролона. По фотографиям на сайте KEF видно, что порт имеет симметричную конструкцию и внутри мягкая труба заканчивается таким же раструбом, какой выведен и наружу. Эти расширения призваны убрать турбулентность выходящего воздушного потока и обеспечить его свободное продувание без сопровождающего шума.
Коаксиальный динамик выполнен в русле идей, использованных в современной топ модели Blade (и воспроизведенных в упрощенном виде, например, в колонках серии R). Купол твитера с характерной радиальной насечкой установлен в центре конуса мидвуфера и прикрыт решеткой волнореза в виде мандариновых долек. Алюминиевый коаксиал (конус мидвуфера сделан из магниево-алюминиевого сплава), имеющий желтый цвет с легким красноватым оттенком, выглядит на фоне черных блестящих кабинетов очень жизнерадостно и вызывает игривые ассоциации с круглыми головками подсолнухов. Сзади под портом фазоинвертора смонтирована одна пара акустических терминалов. В целом колонки в черном рояльном лаке и с юбилейными надписями по ободку динамика и на корпусе выглядят именно как конфетка — и со стороны посмотреть приятно, и вблизи никакой небрежности не обнаруживается.
При прослушивании оптимальной оказалась постановка акустики с разворотом осей излучения прямо на слушателя, обе АС и кресло были помещены в вершины равностороннего треугольника со стороной примерно полтора метра, твитеры, с учетом высоты наших стоек, удачно оказались прямо на уровне уха. Как ни странно, но при проверке басовых способностей LS50 по тестовым тонам выяснилось, что они способны выдать даже 20 Гц — еле слышно, но тем не менее. Для столь компактной модели в принципе отметиться на двадцатке — немалый подвиг. Уже с 40 Гц колоночки имеют ощутимую по уровню отдачу, хотя уверенно чистые тоны на разумно большой громкости начинаются где-то с 70 Гц и дальше идут образцово ровно.
KEF LS50, сделанные как символ пересечения прошлого и настоящего фирмы, звучат в полном соответствии с замыслом и замечательно по уровню музыкальности, заметно превосходя представителей упомянутой серии R. В некоторых записях они вызывают ассоциации, например, со знаменитыми старыми моделями KEF образца 1990-х годов (линейка Reference той поры до сих остается моей любимой в номенклатуре компании из-за своего шелковистого, но детального, универсального и неизменно комфортного звука, причем комфортность у тех АС следует понимать в самом положительном смысле, а не как изящный эвфемизм для обозначения некоторой замыленности). С другой стороны, иногда мелькает что-то и от чуть рафинированного, немного холодного и прозрачного звучания более поздних «Референсов», таких как модель 203 и ей подобные. Все это спокойно можно назвать демонстрацией лучших традиций фирмы. Из привычного в сериях последнего времени можно отметить приглушенные шумовые призвуки (иногда мягко, а иногда, в зависимости от инструмента, почти до полного исчезновения), и некоторое сглаживание характерных неровностей атаки у медных и деревянных духовых. Однако близкие по тону инструменты, в том числе и барочные, разделяются весьма уверенно и четко, значительно четче отмечаемого у современных младших моделей KEF. Сцена не просто хорошая, а отличная, инструменты тщательно обрисованы и связаны друг с другом — между ними нет безвоздушной пустоты. Басок у компактной парочки очень аккуратен и не расплывается. Юбилейная модель не обманывает ожиданий также по части свободы и гибкости подачи, темпоритмически все вполне корректно, сложные записи рояля отыгрываются крайне щепетильно и связно. Динамические пики воспроизводятся с примечательно малым уровнем искажений, а записи большого хора — практически без интермодуляций. Академическую музыку колонки KEF LS50 преподносят неизменно плавно и красиво.
Веселый старый рок и легкий металл подаются внятно, раздельно, ясно и весьма разборчиво, артикуляция вокала отличная, в противовес некоторым проблемам в этом смысле у академических исполнителей. Сцена в записях ранних 70-х огромная и именно такая — необычная, вылезающая за края и вперед, — как ее и задумали когда-то. Немного наивно, но слушается очень свежо. Акустические системы демонстрируют хороший роковый характер и очень собранные, упругие, «подрессоренные» партии ударника.